Ясмин Муслим Доминатрикс — Групповой секс
Клянусь, если вы носите Хиджаб на своей чертовой голове, вы должны быть готовы к тому, чтобы bozos делали всевозможные предположения о вас на основе этого простого факта. Поверь мне, я бы знал. Это то, чем я занимался всю свою жизнь. Такова судьба наблюдающих мусульманских дам, живущих в западном обществе. Меня зовут Ясмин Рахман, и я молодая женщина, живущая в городе Гатино, Квебек.
Моя мать Мона Мохтар — араб, родом из Ливана, а мой отец Юсеф Рахман — сомалийский. Я идентифицирую себя как двуязычный. Куда бы мы ни пошли, от мечети до молла и событий мусульманского сообщества, с моей семьей и я всегда смотрю. Вы не видите много африканских мужчин, вступающих в брак с арабскими женщинами, отчасти из-за вездесущего, но тонкого расизма в Умме. К счастью для нас, мои люди и меня не волнуют, что думают люди. В эти дни мои родители живут в Монреале, а вместе с ним проводят небольшой ресторан Rahman’s Noodles.
Мои друзья здесь, в Гатино, называют меня Яззи Фейсти. Хиджаби с ртом. Я — высокая (пять футов) и слегка коренастая, карамельно-одетая и каштаново-голубая галька, одетая в хиджаб и длинную юбку на автобусе или идущую по улице, делая вид, что не замечает любопытных или враждебный взгляд. Еще один студент, борющийся с U.Q.O. также известный как Квебекский университет в Outaouais.
«Мадемуазель Яззи, проснись, — сказал глубокий мужественный голос, вырвав меня из моей мечты. Я сидел рядом с окном внутри моего класса Public Works & Policy, и профессор Дэвид Латурно долго размышлял о том, что последнее, не очень-то великое правительство Харпера сделало для рабочих мест в государственном секторе как в Онтарио, так и в Квебеке. Я действительно не слушал, потому что я смотрел в окно в холодный зимний день, серьезно желая, чтобы я был где-то еще.
«Расслабься, Мамаду», — сказал я, и я улыбнулся, когда я локтем моего парня в ребрах. Я встретил Мамаду Диалло, очаровательного новичка из Буркина-Фасо, в прошлом году на автобусе OC Transpo, покидающем торговый центр Rideau в центре Оттавы для Гатино-Халла. Шесть футов два дюйма в высоту, стройный, но сильный, с темно-коричневой кожей и гладкой бритой головой, этот шпилька просто перевел дыхание.
«Да, Яззи, ты знаешь, что твоя голова всегда в облаках, женщина», — отвечает Мамаду, а затем он наклоняется и дает мне клюв на губах. Мамаду — единственный, кто уходит, называя меня женщиной. Это может удивить вас тем, что я гордый мусульманин, сексуально позитивный человек, сторонник Либеральной партии, поклонник Джастина Трюдо, фанатик профессиональной футбольной команды Оттавы Redblacks и феминистка. Не нравится? Вы можете поцеловать мои толстые derriere!
Наш класс маленький, всего двадцать пять человек, в основном белый, и профессор Летерно не удивлен нашими выходками. По правде говоря, Мамаду и я игнорируем его. Класс работает от одиннадцати до одного часа, а двенадцать сорок пять. Только пятнадцать минут боли терпеть. Я сопротивляюсь соблазну проверить свой мобильный телефон и исправить свой взгляд на профессора. Г-н Летурно является одним из немногих открыто-гей-преподавателей в U.Q.O. и что-то спорная фигура, потому что он написал книгу, критикуя правительство Харпера два года назад. Хороший парень, но его лекции разочаровывают.
Смешно, люди, которые выглядят ручными, как и я, довольно часто выглядят хуже, чем вы можете себе представить. Вы никогда не подумали бы, что я очень сексуальный человек, чтобы смотреть на меня, основываясь на том, как я одеваюсь, и моей внешней приверженности нормам моей исламской веры, и именно здесь вы ошибаетесь. Я причудливая девочка, и мой друг Мамаду и я ведем жизнь, как никто другой. Вчера вечером в нашей квартире мы подтолкнули конверт и пересекли границы, и это было весело.
«Соси его член», — сказал я своему парню Мамаду, когда я ударил его по его сексуальной заднице, привязывая его. Клянусь, у братьев из Западной Африки действительно хорошие приклады. Симпатичная задница Мамаду слегка пошевелилась, когда я вложил в него свой фаллоимитатор, а он спустился на нашего хорошего друга Иерихона Хадане, эфиопского еврейского стада, с которым мы познакомились во время посещения друзей в Карлтонском университете в Оттаве.
«О да, просто так, — прошептал Иерихон, и я посмотрел ему вверх и вниз. Высокий и худой, с вьющимися черными волосами и средней коричневой кожей, Иерихон — один прекрасный брат. Я думал, что Иерихон был Сомали, когда я впервые увидел его, но Звезда Давида, висящая на талрепе на шее, очистила меня от этого заблуждения. В эти дни в Израиле много чернокожих евреев эфиопского происхождения. Я считаю, что они все вместе известны как Бета-Израиль.
«Я хочу, чтобы часть этого члена была для меня позже», — сказал я Иерихону, когда мой дорогой Мамаду сосал его член и лизнул его яйца. Когда Иерихон пришел, Мамаду выпил каждую последнюю каплю своей дичи. Мне нравится наблюдать за действиями человека, и я знаю, что я не единственная женщина, которая так себя чувствует. Мамаду облизнул губы после сосания члена Иерихона, а затем обернулся.
«Черт, Яззи, немного успокойся, — сказал Мамаду, и я рассмеялся и слегка похлопал себя по заднице моего парня, прежде чем вытащить фаллоимитатор из своей дыры. Я отбросил использованный фаллоимитатор и сделал мысленное замечание, чтобы почистить его позже с мылом и протирать спирт. Как я уже говорил, я слышал, как Иерихон и Мамаду получили это. Стреляй, моя киска стала мокрой еще до того, как они начали трахаться, и я пощупал себя, зная зрелище.
«Нет покоя для нечестивых, Мамаду, дайте брату какую-нибудь игру», смеясь, сказал Иерихон, а затем Мамаду быстро похлопал губами. Двое молодых людей обнялись, а затем занялись. Иерихон погладил член Мамаду, а затем встал на колени перед моим мужчиной. Я наблюдал, как член Мамаду застыл и удлинился, как будто Иерихон вдыхал в него жизнь, и почти почувствовал боль от ревности.
«Круто, черт возьми, это хорошая задница», — сказал Мамаду, наклонившись к Иерихону, а затем перевернул презерватив на своем члене. Я наблюдал, как Иерихон передал Мамаду какое-то смазку, и мой человек хорошо использовал это. Мамаду облегчил свой жесткий член в задницу Иерихона, и вот так, двое из них начали трахаться. Иерихон резко застонал, когда Мамаду схватил его за бедра и засунул свой член в его задницу. Я сочувственно улыбнулся, потому что я точно знал, что чувствовал Иерихон.
Какие? Вас это удивляет? Я мусульманин, одетый в хиджаб, и мне это нравится, когда мой парень трахает меня за задницу. Всего за пару ночей до этой встречи с Иерихоном мы с Мамадоу на нашей кухне весело провели время, и мы использовали масло в качестве смазки. Хм, теперь это действительно хорошая память. Я закрыл глаза и провел пальцем по моей киске, толкнув два пальца внутрь, протирая мой клитор большим пальцем, когда я вспоминал об этом.
«Любите свой вкус, моя богиня», прошептал мне Мамаду той ночью, когда он наклонил меня по кухонному счетчику, разложил мои толстые задницы и облизнул мою задницу. Мне очень нравится, когда моя задница играла, и Мамаду работал языком в моем отверстии, как будто ничего не было. У немногих мужчин есть настоящая страсть к тому, чтобы есть женскую задницу, но Мамаду хорош в этом. Поверь мне.
«Да, я знаю, теперь заткнись и съешь меня», я помню, как говорил, и Мамаду был более чем счастлив меня обязать. Брат съел мою задницу, как леденец, а затем смазал меня маслом, прежде чем надеть свой член в мою дырочку. Анальный секс. Ничего подобного в мире. Немногие женщины признаются, что любят это, из сообразительности или чего-то еще. Я не такой. Я радушный и бесстыдный парень.
«Черт, что задница плотная», я помню, как сказал Мамаду, когда он работал своим членом в моей заднице. Я пощупал свою киску и поморщился против моего мужчины, когда он похоронил свой член в мудак. Мне очень нравится чувство давления, которое я чувствую, когда член Мамаду наполняет мою задницу. Мне нравится крутиться с хуем в моей заднице. Да, я такой странный. Мамаду смеется и ударяет мою задницу, когда я трахаю меня, и мы продолжаем качаться, пока я не выдержу, полчаса позже.
«О, черт побери, — закричал я, когда Мамаду вытащил свой член из моей задницы. Я всегда чувствую себя пустым, когда он вытаскивает меня. Моя задница кажется странной без его члена, и моя киска капает с девчушкой. Я вырвался из этой эротической мечты / воспоминания и вернул в реальность крики Иерихона. Эфиопский еврейский штык воет, так как Мамаду неустанно подтягивает свою задницу еще больше, чем трахал мою, не так давно. Хммм.
«Мамаду, я знаю, что закроет Иерихон», — кричу я, и оба мужчины смотрят на меня, удивленно глядя на их красивые лица. Я думаю, они были так друг в друга, что они забыли, что я здесь. Я прислонился к рельсу спальни и приглаждал бедра, обнажая довольно очевидную цель. Моя волосатая, мокрая киска. Мамаду немного подталкивает Иерихон, и тогда он получает намек.
«О, мой», шепчет Иерихон, а затем он зарывает это красивое лицо его между моих бедер. Я счастливо вздрагиваю, когда чувствую, как язык Иерихона змеется в мою влагалище, и вот так, он начинает радоваться мне, пока Мамаду продолжает бить его задницу. Я закрываю глаза и, наконец, расслабляюсь и наслаждаюсь, когда Иерихон работает языком и пальцами в мою киску.
Эфиопский парень определенно знает, что он делает. Приятно знать. Я не открываю глаза, когда экспертный язык и действие пальца Джерико оставляют меня дрожащей, оргазмической киской. Наконец я кричу, счастлив, как может быть. Я смотрю на Мамаду, который гладит его член, вытаскивая его из задницы Иерихона. Иерихон вздыхает и глубоко дышит, и на его красивом лице появляется большая улыбка.
«Рад, что ты веселился, джентльмены, теперь идем в душ», — сказал я, и я схватил член Мамаду в одной руке, а Иерихон в другой. Ни один из них не протестует, и они послушно сопровождают меня в туалет. Время для душа. Никто не хочет спорить с красивой женщиной, которая буквально достала его шарами. Под теплой водой мы очищаем друг друга и говорим о недавнем весе, которое мы только что имели. Впоследствии мы одеты и Мамаду, и я посылаю нашего друга Джерико на его веселой дороге. Доброй ночи.